Историки затем внесут в свои сочинения и в учебники утверждение, что: «Длительная война за наследие испанского трона и договоры, ей навязанные, оказались гибельными для Испании. Куба, однако, чьи интересы были иными, чем у метрополии, выиграла больше, чем потеряла в этой борьбе, благодаря активности ее корсаров».

Глава 3

ПЕРВЫЕ УДАЧИ «АНДРЕСА II»

К выходу из гавани красавца фрегата корсара Педро де ла Круса на набережной собрались плотные толпы гаванцев. У многих в руках были белые платочки. Когда «Андрес II» проходил над опущенной на дно створа цепью, комендант крепости Эль-Морро проводил корабль тремя холостыми пушечными выстрелами. Старший помощник капитана Хорхе, стоявший вместе с де ла Крусом на капитанском мостике, сказал:

— Педро, похоже, я угадал ваши размышления. Идти прямо, в сторону Мексиканского залива, или взять право руля и по Гольфстриму идти к Багамским островам в поисках Сухого Пороха. Так ведь?

— Вы часто, мой друг, приятно поражаете меня своей сверхтонкой интуицией. С Сухим Порохом мы еще сведем счеты. Однако вначале будет правильнее пополнить нашу общую кассу и до конца познать корабельные достоинства и капризы фрегата, — ответил де ла Крус. — Прежде мы проведем парусные учения.

Подъем и спуск всех парусов, зарифление их, брасовка реев, подъем и спуск кливеров, производство поворотов радовали капитана. Взятие курсов фордевинд по ветру, оверштаг через ветер оказалось простым делом. Особенно легко было ложиться в дрейф под парусами.

Получив полное удовлетворение от первого испытания, де ла Крус указал курс, отдал необходимые команды вахте и пригласил в кают-компанию своих друзей и старших офицеров. Стол там был уставлен бутылками лучших бордоских вин «Латур», «Лафит», «Каберне-Совиньон», «Каберне-Фран», «Мерло».

Педро, который, перед тем как принять какое-либо значимое решение, всегда стремился выслушать чужие мнения, начал важный для него разговор:

— По полученным мною от генерала Чакона и аудитора Вандебаля сведениям, разбойная корпорация «Береговых братьев», как таковая, перестала существовать. Тортуга потеряла свое былое значение, однако Ямайка усилила свои враждебные действия против Испании. Складывается новое гнездо пиратов и на Багамских островах. Английские и голландские пираты — они теперь, правда, опасаются действовать флотилиями — продолжают наносить вред испанской короне. Шхуна, бриг, шлюп, фрегат в тридцать-пятьдесят пушек, от силы в паре с другим кораблем — эти нам по плечу. А вот и некоторые имена наиболее отъявленных, оголтелых пиратов: Сухой Порох, Эдвард Тич Чернобородый — наглый дьявол, беспощаден, Джон Колч, Эдвард Лоу, Билл Белобрысый, Фиал Жак.

— Фиал — священный сосуд [94] . Употреблялся еще в Древней Греции для возлияний богам. Этот Жак — антихрист! Давно поставил свою жизнь на кон. Взяв себе эту кличку, пошел против всего человечества, — это пояснил шкипер Аугустин. — Вот нам бы с ним повстречаться.

— Американцы, — продолжил капитан, — юноша Питр Борн, старик Майкл Рид и проходимец, жулик капитан Кид, который был корсаром, но упал до того, что стал пиратом, и сейчас не стесняется грабить своих. Есть и другие.

— У многих базы находятся в портах английских колоний на побережье Северной Америки, — вставил Медико. — Англичане там строятся, и потому эти пираты грабят беспощаднее других. Там все легче сбыть.

— Все пираты одинаковы! Все они вне закона. Со всеми следует кончать, — добавил бывший англичанин Хорхе.

— Да. Только теперь пираты воздерживаются совершать набеги на города, действуют в море. Их не сравнить с Морганом, Олонэ и Дю Кассом в прошлом. Этот, будучи тогда врагом Испании, как вы знаете, брал Картахену. — Де ла Крус предложил жестом обслуживающему матросу откупорить бутылки и разлить вино по бокалам.

Это вызвало общее оживление.

— Я знаю, что Дю Касс совсем недавно снова был в Картахене. Теперь, однако, он со своими грозными кораблями охранял караван торговых испанских судов от налета корсаров и пиратов Англии, — сообщил шкипер.

— Нынешние пираты, однако, не только грабят, но и активно занимаются контрабандой, подрывают экономику Испании. Одни рубщики драгоценных лесов в Юкатане чего стоят, — заметил нотариус Антонио.

— Пираты — разнузданные, отвратительные морские разбойники. Творят под своим черным флагом с черепом и костями беззакония и жестокости. И я прошу каждого из вас во время рукопашного боя с ними сдерживать меня. Прошу напоминать, что их следует брать в плен, а затем судить и только тогда лишать жизни, — это заявил старший абордажной команды Санчес.

Педро многозначительно поглядел на Хорхе, который поначалу был против решения де ла Круса взять Санчеса на корабль.

— Сейчас я думаю, что никто из вас не станет возражать. Поначалу мы сходим к берегам Юкатана. Затем через Багамы к Ямайке. Будем контролировать выход английских кораблей с Ямайки, потому нам в большей степени придется ходить неподалеку от Пуэрто-Рико и Санто-Доминго. Прежде проверим, что творится у берегов Юкатана, и надеюсь, что каждый из вас будет относиться к своим обязанностям с предельным старанием. За это предлагаю выпить!

Фрегат своими мореходными качествами не переставал радовать де ла Круса. Приближалась вторая ночь плавания. Капитан, перед тем как отправиться спать, вышел на палубу, чтобы выгулять Успеха, и тут же услышал, что на баке кто-то громко пел чудным голосом. То Аугустин услаждал слух свободных от вахты матросов. Педро подошел к ним.

— Ты поешь, как Орфей, — очень по-дружески сказал капитан шкиперу.

— А кто это?

— Фракийский певец, сын музы Каллиопы. Своим пением он очаровывал богов и людей, умел укрощать не только диких зверей, но и приводить в движение деревья и скалы.

— А корабль без ветра? — с хитрецой спросил Аугустин.

— Поплаваем вместе, поглядим! Желаю всем спокойной ночи, — и отошел.

На следующее утро погода внезапно начала портиться. Несмотря на октябрь, невыносимая духота уже с восходом солнца давала себя чувствовать. Все на фрегате понимали, что приближался первый в том году циклон. И шторм налетел внезапно. Сильный порыв ветра и в считанные минуты затянувшие небо грозовые тучи, однако, не застали врасплох находившегося на мостике старшего помощника. Он успел убрать все паруса, оставив только марсели и фор-стеньстакселя.

Между тем фрегату следовало поспешить к ближайшему острову и войти в устье реки, хорошо знакомой Доброй Душе. Там судно, надежно защищенное высоким лесом от свирепых порывов ураганного ветра и почти напрочь лишенное разбушевавшихся волн моря, смогло бы стать на якоря. Об этом еще утром старший боцман говорил де ла Крусу, и потому, как только на судно налетел первый сильный порыв ветра, капитан уже был на мостике.

«Андрес II» приводился в крутой бейдевинд, когда прозвучала команда капитана, который, ориентируясь на советы Доброй Души, стоявшего рядом с рулевым, перевел судно на курс бакштаг правого галса и ввел фрегат в устье реки. И сразу качка уменьшилась.

Судно замедлило ход, так как двигалось против течения. Выбрав место поближе к берегу, поросшему густым лесом, капитан отдал команду:

— Убрать топселя, грота-стаксель и грота-стень-стаксель!

Фрегат продвинулся вперед еще с полмили, матросы выполнили команду: «Лево на борт! Кливера долой!», и вслед прозвучала долгожданная всеми команда:

— Отдать левый якорь!

Видимо, якорь сразу же сел в грунт, и канат травили как можно быстрее. Под действием течения фрегат заметно терял инерцию. Убрали нижнюю марсель и сразу отдали правый якорь. И он крепко уцепился за дно. «Андрес II» несколько попятился, начал забирать задний ход, но якорный канат натянулся, с него градом посыпались брызги, и судно стало. Боцман прикрикнул, и сразу человек двадцать ухватились за канат левого якоря и ретиво принялось его выбирать. Де ла Крус чувствовал неизбежное приближение сильного дождя и потому торопил матросов. Следовало, чтобы не намочить паруса, как можно быстрее убрать их «по-якорному». Эта работа проводилась авралом, всем экипажем. Паруса следовало закатать таким образом, чтобы попадание, влаги внутрь убранных парусов было минимальным.